Деятельность: русский и американский поэт, драматург, эссеист, переводчик.
Родился: Ленинград.
Награды: лауреат Нобелевской премии по литературе.
Я родился и вырос в балтийских болотах, подле
серых цинковых волн, всегда набегавших по две…
Вопреки традиционной школе, наперекор популярным представлениям о стихе, слове и его законах, на пасмурных ленинградских улицах второй половины XX века расцвёл гений Бродского. О нём говорят так много, что среди гула голосов едва удаётся расслышать хоть слово. Словно новичок в парфюмерном магазине, который бросается к искушённым ценителям, чтобы услышать объяснения и разбор по нотам восхитительного аромата, читатель тщетно хватается за цитаты и обрывки фраз, аналитические статьи и разборы. Очутиться со стихотворением Бродского один на один – это испытание и подарок одновременно. Испытание, потому что приходится ломать свои же стереотипы. Но выигрыш стоит несравненно больше этих стереотипов.
Тихотворение мое, мое немое,
однако, тяглое - на страх поводьям,
куда пожалуемся на ярмо и
кому поведаем, как жизнь проводим?
Бродский бросил школу в восьмом классе. Последующее образование будущий профессор и лауреат Нобелевской премии получал самостоятельно. Посредственный ученик в глазах школьных учителей, Бродский оказался гением самообразования. Всю юность он провёл за книгами. Время, которое его ровесники проводили в шумных компаниях, Иосиф Александрович посвятил запойному чтению. Образ жизни молодого поэта шёл вразрез с общепринятыми нормами. В 1972 году советские власти предложили Бродскому покинуть страну. Он уехал навсегда. Но остались его стихи.
Прислушиваясь к грозным голосам,
стихи мои, отстав при переправе
за Иордан, блуждают по лесам,
оторваны от памяти и яви.
Удивительный человек, ставший чужим в своей стране, стал ее гордостью и славой спустя совсем малое время. Мог ли знать совсем молодой юноша, оказавшийся в ссылке «за тунеядство» и открывающий перед собой новый том римского поэта, что впереди – совсем недолгая, но такая удивительная жизнь, ставшая мифом еще в глазах современников? От Ленинграда до Нью-Йорка звучат стихи Бродского. А где-то между ними, на тихом кладбище Венеции, стоит каменная плита, отметившая конец пути одного из величайших русских поэтов.
После стольких лет уже безразлично, что
или кто стоит у окна за шторой,
и в мозгу раздается не земное "до",
но ее шуршание. Жизнь, которой,
как дареной вещи, не смотрят в пасть,
обнажает зубы при каждой встрече.
От всего человека вам остается часть
речи. Часть речи вообще. Часть речи.
